Волга, окунь и соленый огурец.
Середина июля, четыре утра. Над Волгой стелится легкий туман, на том берегу реки, в Заволжске, кукушка кому-то отсчитывает года. На берегу, на ящике из под пива, сидит Матвей. Забросив удочку, он задумчиво посматривает на поплавок и размышляет. Ему, как профессиональному рыбаку с большим стажем, важна не рыба, пойманная на крючок, а сам процесс. Любовь к рыбалке ему еще в детстве привил отец. Да, вот жизнь была...., подумал Матвей. Как быстро время пролетело, незаметно, а уже пятьдесят стукнуло.
Вот недавно собирались с одноклассниками в бывшем сельсовете. Приехали все, кто когда-то в город уехал за красивой жизнью. Ведь не узнать никого, как изменились, сплошные старики и старушки. А кто-то и вовсе отошел в мир иной.
Нет, Матвей не сетовал на жизнь и не ругал. Он любил ее, любил со всеми радостями и невзгодами, любил такой, какой она была.
В такой атмосфере тишины он частенько предавался наслаждению поразмышлять, пофилософствовать.
Вспомнил он и свою первую любовь, Люсю Семенову, с которой познакомился в пионерском лагере "Артек". Это была его первая женщина, которая подарила ему настоящую любовь. После школы даже пожениться хотели, но мать Люси помешала, не дала. Матвей тогда собирался поступать в институт транспорта и мать Люси ей все мозги "промыла".
Он по командировками ездить будет, а ты дома с детьми будешь сидеть и ждать его, говорила она. У него в каждом городе по бабе будет, а ты дура верить ему будешь. А не дай бог заразу еще какую притащит, да всех и перезаразит, настаивала она. Как ни старался Матвей, мать Люси свое дело сделала, помешала этому браку.
Но времени с того дня прошло много и у Матвея давно уже своя семья. Но Люся Семенова из головы не выходила никогда.
Да, интересно, как она сейчас живет, думал Матвей. Наверное, муж, дети, семья большая. А может, одинокая вдова? Ох, одинокой бабе не сладко живется, особенно у нас в провинции.
Вот смотрю я на них и прямо сердце внутри сжимается. Едешь в автобусе и вдруг ловишь на себе ее взгляд, а там в глазах такая боль...Ух, была бы моя воля, я бы всем одиноким бабам по три мужика давал. Пусть, как в гареме, любят друг друга и жизнью наслаждаются. Гладишь, и решилась бы проблема демографии у нас в стране. А что, ведь мужики-то у нас вымирают. Кто спивается, кто в большие города уезжает за заработком, а кто-то уже семьей обзавелся. А что остальным бабам делать при таком раскладе?
Плохо, когда баба в распутство пускается. Нехорошо это. Не должно так быть. Предназначение женщины быт дочкой, матерью, женой. А трали-вали, это все не от хорошей жизни. Я бы для таких баб особые кварталы создавал, как за границей. Вот приятель мой ездил в Амстердам. Так там район красных фонарей есть, где бабы в витринах стоят и продают себя за деньги. Пусть хоть за деньги любовью занимаются, но чтобы от глаз людских подальше. А в нашем маленьком городке, где Машка в одном конце чихнет, а на другом конце Васька уже знает об этом, сложно укрыться от глаз людских и сплетен. Все на виду.
Ведь раньше в деревнях, если незамужняя женщина рожала, большим позором считалось. Ей и ворота дома дегтем могли испачкать, так мой дед мне рассказывал. А сейчас что? Кругом и везде свобода и демократия. Делай что хочешь.
Вот недавно в городе шум подняли, десятиклассница забеременела и ее из школы выгнать хотели. А куда ей деваться? Ей бы помочь надо, а они ее в изгои...Вот люди... А я бы на такой женился бы. Она бы меня всю жизнь любила и благодарила бы. Это как заблудшая собака, которая потерялась, большими глазами смотрит на тебя и умоляет, не бросай меня. Вот приведешь такую домой, обмоешь, накормишь, обогреешь. А она калачиком у твоих ног свернется и счастливой себя чувствует.
А народ злой пошел, неуравновешенный. Ну я понимаю, что раньше жизнь другая была, за колбасой в Москву ездили, а теперь-то что? Все магазины завалены, бери что хочешь. Только вот денег у людей не хватает. Живут от получки до получки, да ведь еще и на водочку оставить надо, а как же без этого. Без этого совсем удавиться можно.
Нет, у кого-то денег навалом есть, я не спорю. У тех, кто успел награбить в свое время. Да и по сей день продолжает воровать. Ведь сегодня честным трудом, сидя на одной зарплате бизнес не откроешь. Вот скажите вы мне, может ли директор дома культуры, сидя на одной зарплате, открыть в городе не один, а аж несколько магазинов? Вот идет такой человек по городу, а люди смотрят на него и думают, вот он вор идет. Молчат, а думают так. Как сказал один известный герой, - вор должен сидеть в тюрьме. Придет время и он сядет. Сколько бы ниточка не вилась, а кончик обязательно появится.
Плохо, что и бабы озлобились. Ну это понятно. от одиночества и неудавшейся бабской жизни. Вот стоит в городе появиться какому-нибудь заезжему мужичку, так фантазия у бабы и разыграется, начнет свои придумки-задумки в голове вертеть. А глядь, неделя проходит, месяц, другой, а он на нее и не глядит даже. Тогда бабенка призадумается, что-то он какой-то не такой. Раз на меня красавицу не смотрит, с другими бабами не играется, значит, или импотент, или того хуже - голубой. Кто-то из великих сказал, что природа не терпит пустоты. Вот и бабенка наша, не зная ничего про мужичка, начинает пустоту эту своими фантазиями заполнять. И невдомек ей глупой, что у мужичка этого в большом городе своя зазноба живет, которую он очень любит, да так сильно, что и на других бабенок ему нет никакого внимания. Ох, хорошо, что моя Настена не такая, подумал Матвей.
Ой, кажется клюет. Он резко дернул удочку и увидел на крючке затрепыхавшегося окунька. Ну что, попался, дуралей, промолвил Матвей и сняв его с наживки, похлопал ладонью по ребрам. Окунек средних размеров барахтался в большом и крепком кулаке Матвея. Он смотрел на окунька и подумал, а тебя ведь, наверное, детишки дома ждут? Ну ладно, плыви. Только больше на удочку мне не попадайся, не отпущу. С этими словами он швырнул его в воду. Ох. тишина...подумал Матвей, благодать..!
Вдруг он почувствовал, что кто-то сзади подошел к нему и положил руку на плечо. Матвей обернулся и поднял глаза. Перед ним стояла его жена Настя. Рассматривая ее снизу, в свете утренней зари, Матвей подумал, ну и красивая ты у меня, ох, чертовски красивая.
Что-то ты сегодня совсем припозднился, Матвей, уже шестой час, начала Настя. Я тебе тут банку с огурчиками принесла и немного водочки для согрева. Давай по сто грамм и спать пойдем. Пока Настя хлопотала с огурцами и с бутылкой водки, Матвей смотрел на нее, не отрываясь. Она заметила это, остановилась и улыбнувшись, спросила, - ты чего? Ничего, Настюша, люблю я тебя! Какая ты у меня..! Какая? - переспросила Настя. Не такая, как все! Вот за это и люблю тебя!
Они выпили по рюмке "Шуйской", закусили солеными хрустящими огурцами с ароматным черным хлебом и еще долго сидели обнявшись.
А на том берегу реки, в Заволжске, кукушка еще очень долго продолжала кому-то отсчитывать года.
Вот недавно собирались с одноклассниками в бывшем сельсовете. Приехали все, кто когда-то в город уехал за красивой жизнью. Ведь не узнать никого, как изменились, сплошные старики и старушки. А кто-то и вовсе отошел в мир иной.
Нет, Матвей не сетовал на жизнь и не ругал. Он любил ее, любил со всеми радостями и невзгодами, любил такой, какой она была.
В такой атмосфере тишины он частенько предавался наслаждению поразмышлять, пофилософствовать.
Вспомнил он и свою первую любовь, Люсю Семенову, с которой познакомился в пионерском лагере "Артек". Это была его первая женщина, которая подарила ему настоящую любовь. После школы даже пожениться хотели, но мать Люси помешала, не дала. Матвей тогда собирался поступать в институт транспорта и мать Люси ей все мозги "промыла".
Он по командировками ездить будет, а ты дома с детьми будешь сидеть и ждать его, говорила она. У него в каждом городе по бабе будет, а ты дура верить ему будешь. А не дай бог заразу еще какую притащит, да всех и перезаразит, настаивала она. Как ни старался Матвей, мать Люси свое дело сделала, помешала этому браку.
Но времени с того дня прошло много и у Матвея давно уже своя семья. Но Люся Семенова из головы не выходила никогда.
Да, интересно, как она сейчас живет, думал Матвей. Наверное, муж, дети, семья большая. А может, одинокая вдова? Ох, одинокой бабе не сладко живется, особенно у нас в провинции.
Вот смотрю я на них и прямо сердце внутри сжимается. Едешь в автобусе и вдруг ловишь на себе ее взгляд, а там в глазах такая боль...Ух, была бы моя воля, я бы всем одиноким бабам по три мужика давал. Пусть, как в гареме, любят друг друга и жизнью наслаждаются. Гладишь, и решилась бы проблема демографии у нас в стране. А что, ведь мужики-то у нас вымирают. Кто спивается, кто в большие города уезжает за заработком, а кто-то уже семьей обзавелся. А что остальным бабам делать при таком раскладе?
Плохо, когда баба в распутство пускается. Нехорошо это. Не должно так быть. Предназначение женщины быт дочкой, матерью, женой. А трали-вали, это все не от хорошей жизни. Я бы для таких баб особые кварталы создавал, как за границей. Вот приятель мой ездил в Амстердам. Так там район красных фонарей есть, где бабы в витринах стоят и продают себя за деньги. Пусть хоть за деньги любовью занимаются, но чтобы от глаз людских подальше. А в нашем маленьком городке, где Машка в одном конце чихнет, а на другом конце Васька уже знает об этом, сложно укрыться от глаз людских и сплетен. Все на виду.
Ведь раньше в деревнях, если незамужняя женщина рожала, большим позором считалось. Ей и ворота дома дегтем могли испачкать, так мой дед мне рассказывал. А сейчас что? Кругом и везде свобода и демократия. Делай что хочешь.
Вот недавно в городе шум подняли, десятиклассница забеременела и ее из школы выгнать хотели. А куда ей деваться? Ей бы помочь надо, а они ее в изгои...Вот люди... А я бы на такой женился бы. Она бы меня всю жизнь любила и благодарила бы. Это как заблудшая собака, которая потерялась, большими глазами смотрит на тебя и умоляет, не бросай меня. Вот приведешь такую домой, обмоешь, накормишь, обогреешь. А она калачиком у твоих ног свернется и счастливой себя чувствует.
А народ злой пошел, неуравновешенный. Ну я понимаю, что раньше жизнь другая была, за колбасой в Москву ездили, а теперь-то что? Все магазины завалены, бери что хочешь. Только вот денег у людей не хватает. Живут от получки до получки, да ведь еще и на водочку оставить надо, а как же без этого. Без этого совсем удавиться можно.
Нет, у кого-то денег навалом есть, я не спорю. У тех, кто успел награбить в свое время. Да и по сей день продолжает воровать. Ведь сегодня честным трудом, сидя на одной зарплате бизнес не откроешь. Вот скажите вы мне, может ли директор дома культуры, сидя на одной зарплате, открыть в городе не один, а аж несколько магазинов? Вот идет такой человек по городу, а люди смотрят на него и думают, вот он вор идет. Молчат, а думают так. Как сказал один известный герой, - вор должен сидеть в тюрьме. Придет время и он сядет. Сколько бы ниточка не вилась, а кончик обязательно появится.
Плохо, что и бабы озлобились. Ну это понятно. от одиночества и неудавшейся бабской жизни. Вот стоит в городе появиться какому-нибудь заезжему мужичку, так фантазия у бабы и разыграется, начнет свои придумки-задумки в голове вертеть. А глядь, неделя проходит, месяц, другой, а он на нее и не глядит даже. Тогда бабенка призадумается, что-то он какой-то не такой. Раз на меня красавицу не смотрит, с другими бабами не играется, значит, или импотент, или того хуже - голубой. Кто-то из великих сказал, что природа не терпит пустоты. Вот и бабенка наша, не зная ничего про мужичка, начинает пустоту эту своими фантазиями заполнять. И невдомек ей глупой, что у мужичка этого в большом городе своя зазноба живет, которую он очень любит, да так сильно, что и на других бабенок ему нет никакого внимания. Ох, хорошо, что моя Настена не такая, подумал Матвей.
Ой, кажется клюет. Он резко дернул удочку и увидел на крючке затрепыхавшегося окунька. Ну что, попался, дуралей, промолвил Матвей и сняв его с наживки, похлопал ладонью по ребрам. Окунек средних размеров барахтался в большом и крепком кулаке Матвея. Он смотрел на окунька и подумал, а тебя ведь, наверное, детишки дома ждут? Ну ладно, плыви. Только больше на удочку мне не попадайся, не отпущу. С этими словами он швырнул его в воду. Ох. тишина...подумал Матвей, благодать..!
Вдруг он почувствовал, что кто-то сзади подошел к нему и положил руку на плечо. Матвей обернулся и поднял глаза. Перед ним стояла его жена Настя. Рассматривая ее снизу, в свете утренней зари, Матвей подумал, ну и красивая ты у меня, ох, чертовски красивая.
Что-то ты сегодня совсем припозднился, Матвей, уже шестой час, начала Настя. Я тебе тут банку с огурчиками принесла и немного водочки для согрева. Давай по сто грамм и спать пойдем. Пока Настя хлопотала с огурцами и с бутылкой водки, Матвей смотрел на нее, не отрываясь. Она заметила это, остановилась и улыбнувшись, спросила, - ты чего? Ничего, Настюша, люблю я тебя! Какая ты у меня..! Какая? - переспросила Настя. Не такая, как все! Вот за это и люблю тебя!
Они выпили по рюмке "Шуйской", закусили солеными хрустящими огурцами с ароматным черным хлебом и еще долго сидели обнявшись.
А на том берегу реки, в Заволжске, кукушка еще очень долго продолжала кому-то отсчитывать года.
Комментарии